Заглавия 3 новых рассказов

[overp]

Выкладываю первые части трех рассказов, которые, так сказать, стоят на очереди. Очень, интересно узнать, что Вам нравится и что не нравится, и какой рассказ наиболее интересен.

“Австралийский вояж”
(время и место действия – мир “Правосудия Теней” (рассказа, который мы все пишем с Найтмастером), время - ближе к середине 19-ого века)
Пароход с величавым названием “Новый Сириус” бороздил просторы Индийского Океана. На палубе не было почти никого: утром изрядно штормило, и большинство пассажиров попряталось по каютам. По палубе прогуливался лишь молодой джентльмен во фрачном жилете, за которым семенила пожилая дама, пытающая укрыться от ветра старомодным зонтом-дождевиком. Но была и еще одна особа, которой в каюте не сиделось. Крепко держась за перила, девушка всматривалась куда-то вдаль. Если бы не развивающиеся по ветру волосы, ее можно было бы принять за каменное изваяние.
- Мэри, кажется, я наконец-то нашла тебе подходящую компанию. Не то, что весь этот местный сброд, - дама с потрепанным зонтом погрозила кулачком куда-то в сторону кают. - Знакомься, это профессор Оверски, он преподает в Оксфорде.
- Вальдмар Оверски, - представился профессор, отвесив Мэри легкий поклон.
- Мэри Блэкберри, - девушка отделалась коротким кивком, думая, как бы поскорее избавиться от приведенной гувернанткой “подходящей компании”.
- Вы дочь… - начал было Вальдмар, но Мэри его перебила: “Да, я дочь начальника крупнейшей австралийской тюрьмы, Джеральда Блэкберри. Предвещая Ваш следующий вопрос, да, жутко сожалею о недавней кончине отца”.
- И зачем же столь юная леди отправилась в дикую каторжную Австралию?
- Юная леди, - язвительно произнесла девушка, - “в дикой каторжной Австралии” провела детство и сейчас отправляется туда из осточертевшего ей Лондона, чтобы вступись в наследство и получить в свое распоряжение родовое имение Блэкберри, - на лице Мэри читалось явное раздражение, - Кстати, Вы тоже слишком молодо выглядите для Оксфордского профессора.
- Все дело в специфике моих работ, - хитро улыбнулся Вальдмар, - Я читаю в университете открытый курс лекций по демонологии. Темные ритуалы Раннего Египта, Вавилона, индейцев Майя…
Гувернантка в страхе перекрестилась и выпустила из рук свой зонт. Она явно пожалела, что не расспросила молодого профессора о том, какие именно лекции он читает в Оксфорде. Мэри же, напротив, в первый раз взглянула на Вальдмара с интересом: “Я кое-что знаю об этом. В Австралии было много “стервятников”… А вот, кстати, и один из них…”
По палубе неслышно двигался человек с бесстрастным сюрреалистично-синим лицом. Казалось, что он не идет, а парит на высоте четверти дюйма над палубой. Незнакомец был не по погоде одет в длинную мантию, которая должна была бы развиваться на ветру… но не развивалась.
- Это судья Силхэ, старинный “друг” отца, он вызвался сопровождать меня в “моем опасном путешествии”.
- Вижу, Мэри уже успела меня представить, - синелицый как-то невероятно быстро приблизился к собравшейся на палубе компании, - Слух у меня абсолютный, так что начало разговора можете не повторять. На корабле, мистер Оверски, я представляю верховенство Британской судебной власти и кристальную чистоту правосудия.
- Во сколько брошенных на ритуальный алтарь австралийских ссыльных обошлась Британской судебной власти Ваша “кристальная чистота правосудия”? – Вальдмар обвел взглядом не совсем человеческую фигуру Силхэ.
- Мэри, девочка моя, - судья плавно развернулся на месте, - своими словами господин профессор бросает тень на принципы “Прокламации Теней” и все британское правосудие в целом. Ты не находишь, что это не лучшая компания для дочери главы одной из образцовых имперских тюрем?
- Давайте, я уж сама буду решать, с кем мне водиться! – обратилась Мэри одновременно и к гувернантке и к старому отцовскому “другу”, а Силхэ и Вальдмар смерили друг друга тяжелыми взглядами…

“Джины с окраин”
(время и место действия – наш мир, современная Москва)
“Представьте, что перед Вами расстилается водная гладь. Вы бросаете в нее камень, и по воде начинают расходиться круги. Их форму легко угадать. Но вот кто-то другой бросает в воду целую горсть камней, и вся ее поверхность покрывается причудливой рябью. Это множество маленьких волн сталкивается друг с другом, пытаясь внести в общую картину свою лепту… А теперь вообразите на миг, что поверхность воды – не что иное, как наша с вами реальность…” Седьмое откровение Ифрита.

Началось все с закопченной старинной лампы. Хотя нет… лампа была позже, а началось все со старенькой панельной пятиэтажки, где я жил и проживаю по сей день. На дворе стояла весна. Было сыро, грязно и слякотно, а ко всему прочему, видно, чтобы окончательно испортить мне весеннее настроение, накрылся Инет. Интернет-кабель мне когда-то тянул мой друг Вася. Он тогда еще долго и красочно расписывал мне, какое быстрое, дешевое и, главное, надежное соединение гарантирует компания, в которой он работает. Так что я безо всяких угрызений совести, минуя абонентскую службу провайдера, набрал Васин номер. В душе Вася был настоящим романтиком и первопроходцем, но, в отличие от героев древности, исследовал он не белые пятна на карте, а чердаки и подвалы окрестных домов, чтобы протянуть там столь нужный современному человечеству Интернет-кабель.
- Привет, Вась! – пробасил я в трубку. - У меня тут случилось чудо. Нет, что ты, хороших чудес не бывает. Что за чудо, говоришь. Накрылся твой “сверхнадежный” Интернет.
- Через час буду, - по тону Васиного голоса было ясно, что упрек в адрес безвременно скончавшегося соединения он принял и на свой счет.
Через час Васин служебный фургончик, весело размалеванный рекламными слоганами, уже стоял у моего подъезда.
- Я тут слышал, возле твоего дома машины часто угоняют, - опасливо произнес мой друг и поставил казенного “железного коня” на сигнализацию.
- Думаю, что не чаще, чем везде, - пожал я плечами и приглашающее распахнул перед Васей двери подъезда.
Бесстрашного исследователя чердаков и подвалов не было пару часов. Я уже начал было за него беспокоиться, но тут Вася неожиданно забарабанил в двери моей квартиры. То, что у меня имелся вполне себе работоспособный звонок, друга нисколько не смущало. Вася был грязным, как черт, вымазанным с ног до головы то ли известкой, то ли белой краской. Зато лицо моего друга просто лучилось какой-то бесхитростной детской радостью. В руках он сжимал старую-престарую закопченную лампу.
- Ну, как? – спросил я улыбающегося друга.
- Я ее на чердаке нашел, - ответил Вася невпопад.
- Я вообще-то про свой Инет спрашивал.
- Ааа, - махнул рукой Вася, - там дел было на пятнадцать минут. Ты лучше посмотри на эту красавицу, - не отступался мой друг.
- Лампа, как лампа, - я скептически оглядел Васину находку, - Грязная до жути, старая, в такие, наверное, еще масло наливали. Мой тебе совет, выкинь ее.
Вася обиженно прижал к себе свое “сокровище”: “Выкинь… скажешь то же! Я ее пойду в машину отнесу. И вообще…ехать мне пора.”
Но минут через двадцать друг мой неожиданно вернулся.
- Слушай, а можно я у тебя поживу недельку? – заискивающе улыбнулся прокладчик Интернет-кабелей.
Я уж хотел было ответить, что мы, мол, конечно, друзья, но неделя – это уж слишком. Жил я один, но выносить Васино общество более трех дней к ряду было решительно невозможно. Кроме того, друг мой нехваткой жилплощади не страдал, и меня уже подмывал спросить, что это, мол, заставило Васю просить у меня убежища, как вдруг… Меня словно бы окатила исполинская морская волна. Она смыла из моей головы все мысли, и я неожиданно понял, что Вася для меня самое близкое и родное существо, а отказывать ему – просто кощунство.
- Конечно, Вась, что за вопрос! – расплылся я в дружеской улыбке, - Можешь хоть месяц пожить.
- Да?! Правда? – складывалось впечатление, что Вася такого результата не ожидал. Он нерешительно прошел на кухню и с какой-то необъяснимой тоской уставился в окно…
Вася прожил у меня дней пять. Днем я был на работе, а когда вечером возвращался домой, всегда находил Васин фургончик на прежнем месте. Выезжал ли он на нем хоть раз по делам, мне было неизвестно. Но то, что времени мой друг зря не терял, это точно. В первый же вечер Вася похвастался мне телефонами более чем двух десятков девушек, проживавших в моем доме. Складывалось впечатление, что телефоны Вася у них брал исключительно из спортивного интереса. Далее от сидевших у подъезда бабушек я узнал историю о том, как какой-то нахальный тип – по описанию уж очень похожий на Васю – подрался со сторожем стоявшего рядом с домом ларька. Что было со сторожем, история умалчивает, но обнаруженный дома Вася был цел и невредим. А вечером четвертого дня Васиной новой вольной жизни я из окна увидел, как он разговаривает с каким-то коротко стриженным типом, явно бандитской наружности. Собеседник моего друга по-хозяйски облокотился на дверцу массивного внедорожника и что-то неспешно объяснял Васе. Весь этот вечер Вася ходил сам не свой, а на следующий день во взгляде его уже читалась настоящая паника. Мой друг явно впутался в какую-то историю.
- Вась, что с тобой, - спросил я его, - У тебя проблемы? Ты связался с бандитами?
- Нет, просто… - тут Вася заколебался, но потом махнул рукой и сказал, - Ты все равно не поверишь.
- Поверю. Обязательно поверю, - успокоил я друга.
- Правда, поверишь? – в Васином взгляде начала теплиться надежда, - В общем, я стал джином…
- Что за бред?! – не дал я другу договорить.
- Подожди минутку, - Вася сбегал куда-то и принес ту самую масляную лампу. Она блистала старой чуть зеленоватой медью. Вася явно ее начистил. Лампа была невероятно увесистой, килограмм десять, наверное.
- Если ты потрешь лампу, то сможешь исполнить любое свое желание… эээ… и желаний таких у тебя будет не три, как в сказке, а сколько угодно, - Вася держал лампу перед собой и глупо улыбался, - Только ты обязательно должен в это поверить!
- А желание может быть любое? – переспросил я.
- Абсолютно любое! – подбодрил меня Вася, - Но если оно будет уж слишком ЛЮБОЕ, то может не исполниться.
- Ага. То есть “мир во всем мире” не прокатит. Что бы такое загадать для начала, - я никогда не думал, что сочинять желания так сложно…

“Мечта журналиста” или “Обольстить валькирию за 60 секунд”
(время и место действия – Сигил, до Войны Фракций)
Шерстка у А’кина была мягкая и шелковистая, темная с рыжеватым отливом. В грустных глазах этого арканлота, казалось, можно было утонуть, а чуть свесившиеся собачьи ушки так и просили, чтобы за ними кто-нибудь почесал. Лицо А’кина, когда нужно, напоминало милую и жалостливую щенячью мордочку, такую, какие часто увидишь торчащими из коробки лоточника, торгующего “лучшими в мультивселенной гончими”. Тело же арканлота на первый взгляд мало отличалось от человеческого. А’кин, опершись о прилавок своей известной на весь Город Дверей лавки “Дружественный Дьявол”, смотрел на юную волшебницу Ксандру, успевшую оккупировать единственный имеющийся в его магазине стул. Неудобств хозяина лавки волшебница старательно не замечала.
- Дорогая моя Ксандра, - начал арканлот издалека, - возможно, ты уже об этом не помнишь, но за тобою маленький должок.
- Если бы не помнила, то и не пришла бы, - резонно возразила волшебница.
- Я, конечно, не прошу тебя сделать что-либо бескорыстно… даже учитывая нашу с тобою давнюю дружбу, - А’кин чиркнул что-то на листке бумаге и протянул его девушке.
- Дело совершенно пустяковое… - начал было арканлот, но Ксандра его перебила: “За пустяковые дела столько не платят!”
- Ты же знаешь, что я генеральный спонсор крупнейшего в Городе Дверей издания “Сигильский Шторм”, и я прекрасно отношусь тамошнему ведущему Джейсону Сплэндору. А у Джейсона еще с юношеских пор есть одна мечта: он всегда жаждал обольстить валькирию. Именно валькирию. Самую настоящую. Я бы хотел сделать ему подарок, исполнить его мечту. И в этом ему сможешь помочь только ты.
- А’кин, то, что ты просишь сделать – невозможно. И ты это прекрасно понимаешь.
- Ксандра, девочка моя, - улыбнулся арканлот во всю свою сотню бритвенно-острых зубов, отчего тут же стал похож не на милого щенка, а на беспощадного хищника, - Мне больше не к кому обратиться. Ты без пяти минут фактор Обреченных, а родина валькирий, Асгард, именно ваш план влияния. Ты же знаешь, что я люблю тебя, словно родную дочь, и не прошу чего-либо красть, или кого-то убивать. Просто взять и помочь страдающему журналисту.
- Лучше бы ты попросил что-нибудь украсть или кого-нибудь убить, - процедила Ксандра, уже покидая магазинчик волшебных вещей, а про себя подумала: “Ну, А’кин! Вот ведь сволочь!”
- Ксандра, девочка моя, ты, кажется, забыла, что я умею читать мысли, - послышалось ей вслед.

- ...читали ли вы газетный репортаж или смотрели прямой эфир, глядя в туманные глубины вашего волшебного шара… это все не важно. Главное, что с вами был Джейсон Сплэндор, дерзкий и обольстительный! – закончил свою передачу Джейсон и откинулся на спинку стула. Только сейчас ведущий заметил, что в приемной его кто-то ждет. Джейсон Сплэндор покинул купол магического ретранслятора, и в приемной столкнулся нос к носу с бледной темноволосой девушкой чересчур аристократичного вида.
- Мое имя Алла де Вир. Я владелица таверны “Меч и Щит” в Нижнем Районе. Джейсон, я Ваша страстная поклонница. Вы такой… Вы такой дерзкий… и такой… и такой обольстительный!
Журналист довольно улыбнулся, и девушка улыбнулась ему в ответ, обнажив пару острых, словно иглы, зубов. Улыбка тут же сошла с лица Джейсона. “Вампирша!” – только и пронеслось у него в голове. Нежить журналист недолюбливал.
Алла же тем временем продолжила: “…я хотела просить вас вести в нашей таверне ближайшую прямую трансляцию с Войны Крови…”, но Джэйсон не дал ей закончить: “Сигильский Шторм не работает по политическим заказам!”
- Но трансляции с Войны Крови признаны всего лишь спортивными мероприятиями, - наивно захлопала ресницами Алла.
Вот так просто взять и выпроводить вампиршу Джейсон побаивался, но решение неожиданно нашлось само собой…
Дверь в приемную распахнулась от сильного пинка, и на пороге показалась Ксандра. Она деловито подошла к Сплэндору, и тот тут же развел перед вампиршей руками: “Увы… важная встреча.”.
- А как же… - проговорила Алла де Вир, но Ксандра резко ее оборвала: “Изыди, нечисть!” Вампирша злобно зашипела, но приемную покинула.
- Я вроде слышал, что эта… эээ… девушка, - кивнул Сплэндор в сторону двери, - дочь генерала де Вира, командующего легионами короля-некроманта Боретти. И отец кое-чему учил дочь. Не боишься ее?
- На месте испепелю ! – ответила Ксандра.
- Вот это правильно. Вот это по-нашему, - поддержал волшебницу журналист, - Зачем пожаловала?
- Джейсон, ты книжки читать любишь? – улыбнулась Ксандра.
- Ну, так… беллетристику, в основном, - замялся ведущий.
А я вот тебе книжку хорошую принесла. Из Сигильской Публичной библиотеки взяла под свою ответственность, - бросила Ксандра на стол тоненькую брошюру.
- Монография профессора Фридриха Кевина Старка, - прочитал заглавие Джейсон, - “Милые шалости северных богов” или “Как меня убили и воскресили, убили и воскресили… и так 77 раз”.
- Асгард – жутко опасное место. Я готова прямо сейчас уплатить тебе неустойку, если ты откажешься от своей бредовой затеи, - волшебница посмотрела журналисту прямо в глаза.
- Ксандра, ты меня не переубедишь. Мечта - есть мечта. А мечты, как ты знаешь, не продаются!
Ксандра хотела было возразить, что все на свете покупается и продается, но сдержалась. А Джейсон тем временем продолжал заливаться соловьем: “… я ведь сам Джейсон Сплэндор! Дерзкий и обольстительный, перед моим шармом…”
Ксандра мрачнела на глазах: “Да сдался валькириям твой долбанный шарм! – подумала волшебница, - Им подавай волосатого немытого варвара, гору мышц семь футов в холке!”
Ксандра могла превратить Джейсона во что угодно, но эта полубожественная тварь, валькирия, почует магию за пару миль. Поэтому задача казалась невыполнимой.
- Какой же ты все-таки придурок, Джейсон! – подумала Ксандра. А журналист все продолжал себя восхвалять. В отличие от А’кина, читать мысли он не умел.
Только сейчас Ксандра поняла, насколько серьезно она влипла…