Гиблые топи
Редакционный джип высадил нас с Николаем на краю дороги. Дорога была разбитая, вся в колдобинах, но, по крайней мере, она была асфальтовой. Теперь же перед нами расстилалось целое море высокой травы, через которое убегала куда-то к реке узенькая тропинка. Солнце уже почти коснулось горизонта, и летний вечер вступал в свои права.
Я предлагал дождаться утра, но Николай сказал, что договаривался именно о встрече на закате. Нам пришлось двинуться вперед, раздвигая высокие стебли травы, норовившей отвоевать у человека последнее, что у него здесь осталось – узкую черточку дороги.
Тропинка вывела нас к реке, у берега которой стояла на приколе моторная лодка. Краска на бортах кое-где облезла, но лодка казалась надежной. На дне ее были тщательно уложены пачки соли, коробки спичек и канистры с каким-то горючим. На берегу сидел немолодой уже мужчина в выцветшем камуфляжном костюме.
читать дальшеНиколай обменялся с ним крепким рукопожатием.
- Знакомьтесь, это Артем.
- Егор Семеныч, местный лесничий, - протянул мне руку мужчина в камуфляже.
Мы тоже устроились на берегу. Трава была сухой, и сидеть на ней было даже приятно.
- Давно, наверное, нас ждете? – тактично поинтересовался Николай.
- А куда спешить? – Вопросом на вопрос ответил Егор Семенович. – Все равно пока не стемнеет, не отчалим.
Слова лесника меня удивили: зачем отчаливать ночью? К чему такая скрытность?
- Егор Семенович, я почему-то думал, что мы двинемся пешком.
- Пешком… - хмыкнул лесничий, - да здесь же одни болота кругом. Увязнем, мы в них. По реке куда сподручнее.
- Но нас именно болота интересуют. Мы с Николаем из-за этого из Смоленска и ехали. Я журналист местной газеты и пишу репортаж про болотные огни. В ваших краях что ни неделя, так какой-нибудь грибник начинает про них рассказывать. Мол, бродят по болотам, словно призраки…
- Ученые говорят, это все болотный газ. – Перебил меня Егор Семенович. - Как его… метан.
- Метан самопроизвольно не возгорается. – Вмешался в разговор Николай. – Это мог бы быть фосфин, но предположить, что в ваших болотах его настолько много… Егор Семенович, я профессиональный химик. Меня потому с Артемом и послали. И я уж скорее поверю, что здесь закопано штук тридцать НЛО, и они со скуки перемигиваются сигнальными огнями.
- Значит, думаете, это не газ. – Хитро прищурился лесник. – Что ж… будут вам болотные огоньки…
От берега мы отчалили лишь ближе к полуночи. Лодка шла с выключенным прожектором, и вода впереди казалась непроглядно черной.
- Не люблю темноту. - Признался Николай. - У меня дочка вообще без света спать не может, да и мне такая вот чернота никогда не нравилась. В городе ведь даже ночью хоть какие-нибудь огни горят.
Вдруг, где-то вдали замерцало пятно света. Словно кто-то на том берегу бродил с маленьким фонариком. Световое пятно сдвинулось немного вправо, и Егор Семенович направил нос лодки в ту сторону.
- Вот вам и огонек. Дно здесь опасное: запросто можно на мель сесть или напороться на что-нибудь. А с огоньком не пропадешь.
- Так это и есть болотный огонь? – поинтересовался я.
- А то ж. Болотнее не придумаешь.
Плыли мы долго. Лишь ближе к рассвету лодка причалила к берегу, и я смог разглядеть спускающиеся к самой воде бревенчатые дома.
- Деревня “Гиблые топи”, - пояснил Егор Семенович, - Вы выходите. Мне еще с покупками надо разобраться.
И пока лесничий доставал пачки соли со дна лодки, мы с Николаем сошли на берег.
Для столь диких мест деревня показалась мне уж слишком большой. На фасадах домов виднелись следы свежей краски, и не было в “Гиблых топях” той заброшенности, что встретишь обычно в глухих деревнях.
Деревня еще только начинала просыпаться, но у реки уже играли рано вставшие дети, а на завалинках можно было заметить лузгающих семечки старух.
- Молодой человек, - окликнула меня одна из вставших спозаранку старушек, - вы к нам, наверное, от самого товарища Брежнева. Хорошо б, чтобы в Топи новый дизель привезли.
- Не обращайте внимания. - Подошел ко мне сзади Егор Семенович. - Новые люди сюда не часто заглядывают. Многие старики до сих пор думают, что в Советском Союзе живут.
- Она что-то про дизельный генератор спрашивала. - Обратился к леснику Николай. – Электричество сюда, видно, не провели.
- Да ничего сюда не провели. И колхозов здесь никогда не было, и фермерам российским на болотах делать нечего. Всего прогресса-то – один старенький дизель. - Егор Семенович кивнул в сторону выставленных на берег канистр с горючим. - Крутим по вечерам видеозаписи мексиканских сериалов. Вроде как культурный отдых.
Егор Семенович предложил нам на пару дней остановиться у него. В деревне у лесничего был дом. Не коттедж, конечно, но… В общем, мы с радостью согласились.
Направившись по своим делам, лесник оставил нас распаковывать вещи.
В доме было уютно. Если сесть у самого окошка и посмотреть наверх, то сквозь солнечные блики и неровности стекла можно было увидеть разлапистую ветку высокого дерева.
Вдруг в углу что-то промелькнуло.
- Кошка там что ли?
- Ага, - отозвался смотревший в тот же угол Николай, - а в зубах у нее была керосиновая лампа.
Мы переглянулись.
- Не такие уж болотные, выходит, эти огоньки.
- Давай сначала лесника дождемся. А там уж решим, что делать дальше.
Егор Семенович появился только к вечеру. С приходом сумерек деревня начала оживать. На улицу выходили мужчины и женщины, в основном, ровесники лесничего, но и молодежь попадалась.
Все это мне не нравилось. Я слишком привык к страшным голливудским фильмам, и просыпающаяся к ночи деревня наводила меня на мысль о вампирах и оборотнях.
- Пойдемте кино смотреть, - проговорил с порога Егор Семенович.
В большом просторном доме, исполнявшем, видимо, роль клуба, все места давно уже были заняты. Деревенские старики и старухи собрались вокруг пузатого китайского телевизора производства, наверное, годов девяностых. Темное помещение озарялось лишь светом телевизионного экрана. Егор Семенович воткнул кассету в видеомагнитофон, и все вокруг притихли, прислушиваясь к словам пылкого признания главной героини.
Я уже, было, хотел спросить лесничего, что мы забыли на этом “празднике жизни”, когда в открытые окна и двери деревенского клуба устремились потоки белого света. Так ярко светят, наверное, только лампы дневного света. Буквально за пару минут дом озарился сотнями огней.
Чуточку привыкнув после темноты к яркому свету, я начал различать в сияющем потоке серебристые сгустки: одни были размером, от силы с кулак, другие – больше футбольного мяча. Светящиеся шары медленно влетали в помещение и застывали под потолком, словно заправские люстры. Но делали так далеко не все: маленький огонек вился вокруг Николая, словно щенок норовивший “лизнуть” его руку.
- Да, вы не бойтесь. – Произнесла одна из старушек. – Это Огнянка. Ничейный он. Его Лампочка с полудюжиной других огнят к Митривне в дом принесла. Миревна их потом месяца два сказками откармливала.
- А кто эти огни вообще такие? – поинтересовался я.
- А мне почем знать. Вы лучше у Дарьи Кирилловны спросите, - добавила старушка с нескрываемым уважением в голосе.
- Дарья Кирилловна голова! Она все знает! Уж ежели у кого спрашивать, то у Дарьи Кирилловны! – подхватили другие голоса.
Фильм кончился.
Я вышел из деревенского клуба с мыслями о некой предводительнице местных старух. Может, она ведьма? В ведьм я не верил, но летающих светящихся шаров я до этого тоже никогда не встречал. В любом случае, я решил, что утром стоит навести справки о загадочной Дарье Кирилловне.
Яркие огоньки так и шныряли по деревне. Попадались и люди. Одни из них шли в сторону болот, другие возвращались обратно. Человек шесть собрались вокруг особенно крупного светящегося шара и вполголоса разговаривали. Стоило, наверное, их о чем-нибудь расспросить, но мне было страшно. Я решил, что днем буду чувствовать себя гораздо увереннее, и направился к дому лесника. Войдя в дом, я сразу завалился спать, и глаза открыл только ближе к обеду.
Позавтракав скудными “походными” припасами, я вышел на улицу и сразу заметил стоявшую у одной из оград молодую девушку. На вид ей было лет двадцать пять. Одета девушка была в синие джинсы и современную куртку-ветровку, что намекало на возможность хоть какого-нибудь нормального диалога.
- Здравствуйте, меня зовут Артем. Я журналист из Смоленска. Вы не знаете, как мне найти Дарью Кирилловну?
- Можно просто Даша.
- Так вы и есть Дарья Кирилловна?
Девушка прищурилась.
- А почему у меня не может быть такого отчества? Вам про меня местные старушки рассказывали?
- Да, они очень хорошо о вас отзывались.
“Дарье Кирилловне” это явно было приятно. Она улыбнулась и предложила сесть на ближайшую скамейку.
- Я местная учительница. Дело это в деревне уважаемое. У нас в Топях есть школа для младших классов. Старших-то мы в город отправляем учиться, многие даже возвращаются потом. Здесь мало кто круглый год живет, в основном, дачные домики строят. В отпуск сюда ездят, а в старости окончательно перебираются. С внуками сидят: природа здесь нетронутая и воздух чистый. Огоньки опять же.
- Вот про огоньков я и хотел спросить. Вы же не будете утверждать, что это метан или фосфин.
Даша рассмеялась.
- Огоньки… У них много названий: болотные огни, утбарды, вил-о-виспы. Если бы не они, то и никакой деревни бы здесь не было. Днем огоньков почти не видно, зато ночью… Болотные огни помогают нам освещать дома, обходить топкие места, проводить лодки между камней и коряг, находить ягоды, грибы и рыбные места. Здесь до сих пор водится много редкой рыбы, за которую рестораны готовы хорошо платить. Даже те, кто работают в городе, часто приезжают сюда на “ночные промыслы”.
Я сразу вспомнил людей, просыпавшихся на закате и уходивших в сторону болот.
- Но я слышал, что болотные огни, наоборот, заманивают человека в самую топь.
- Это они могут, – кивнула Даша. – Но то дикие огни, а наши огоньки – домашние. Гиблые топи – старое место. Говорят, деревня здесь еще до монголов была. Они, как и вся последующая власть, не рискнули идти через болота. Без огоньков сюда только вертолетом добраться можно, хотя кто ради небольшой деревеньки будет вертолет гонять. По местным преданиям болотные огни жили еще в домах наших предков. Не знаю уж, как их приручили. Подкармливали, наверное. Болотные огни “питаются” сильными эмоциями. Когда человек рядом испытывает какое-нибудь глубокое чувство, огонек начинает светиться сильнее. Когда старики дивятся мексиканской жизни на экране, для наших огоньков – это настоящий пир. А дикие огни “пируют” над человеком, которого медленно затягивает в трясину. Уж чувства он в этот момент испытывает самые, что ни на есть сильные. Это как волки и собаки. Волк предпочтет сожрать человека целиком, а собака – получать от него каждый день миску с едой.
- Да, точно, - вспомнил я вечер мексиканских сериалов, - мне ваши огни именно собак напоминали. Маленький огонек, словно щенок, ластился к моему другу. Одна из старушек, кажется, назвала его Огнянкой.
- Такое редко бывает. Вы уж извините, Артем, но чужаков огоньки обычно побаиваются. Считайте, что вашему другу повезло.
Поговорив еще немного о болотных огнях, мы с Дашей распрощались, и я пошел пересказывать свой разговор Николаю.
- Ну, и что напишешь в отчете для редакции? – задал я вопрос, закончив рассказ.
- Напишу, что всему виной болотный газ. Неслыханно высокая концентрация фосфина.
- Но почему?! Это же настоящая сенсация!
- Вот ты представь: понаедут сюда туристы с телевизионщиками, распугают всех огоньков. И что тогда будет с деревней “Гиблые топи”?
Я молчал. Возразить мне было нечего.

***

Через пару месяцев после той памятной поездки я зашел в гости к Николаю.
Мы сидели на кухне и пили чай.
- Помнишь наше турне в “Гиблые топи”?
- Как такое забудешь… - хмыкнул Николай, вовремя успевший поставить чашку на стол. На колени к нему влетела незаметно подкравшаяся дочка.
- Папа, папа, а ты расскажешь нам с Огнянкой сказку про Буратино?
- Конечно, милая.
Мне показалось, что темном коридоре у входа на кухню промелькнул лучик света. И я неожиданно понял, что эта девочка больше никогда не будет бояться темноты.