Самый быстрый конь на свете
Элитный санаторий «Сосновое озеро» я нашел не сразу. Как и следовало из названия, санаторий был бережно спрятан в сосновом лесу на берегу небольшого, но невероятно чистого озера. Я зашел в один из домиков для отдыхающих и был удивлен, увидев здесь массивный офисный стол, кожаный диванчик для посетителей и столь не вяжущиеся с лесным санаторием вращающиеся кресла. Из-за стола навстречу мне поднялся мой школьный друг Олег, с которым мы вместе занимались конным спортом. С Олегом я не виделся, наверное, лет десять. Стену за его спиной гордо покрывали наградные грамоты «Савину Олегу Евгеньевичу, директору конно-спортивного клуба «Созвездие»…». читать дальшеПоздоровавшись и повспоминав беззаботные школьные годы, Олег перешел к делу.
- Вадим, у меня есть к тебе просьба. Все это звучит глупо, но я, правда, даже не знаю к кому еще обратиться. Я заключил с санаторием договор о предоставлении им на лето лошадей. Дело выгодное, по крайней мере, на содержание клуба хватает. Но тут выяснилось, что один из моих коней боится темноты. И ладно бы жеребенок какой, но это лучший наш конь. Санаторий из-за него, если честно, со мной контракт и подписал, - Олег коротко кивнул в сторону покрытой грамотами стены. – Это все его заслуги. Победитель международных соревнований и выставок, Митричем мы его зовем. И тут оказывается, что Митрич боится темноты, а у нас по контракту - вечерние конные прогулки. Пока что темнеет поздно, а что потом делать? И тут я вспомнил, что ты, вроде, на психолога учился и в юности занимался конным спортом. Мог бы ты хоть попробовать разобраться, в чем здесь может быть дело.
- То есть тебе нужен лошадиный психолог? Нда… непростая работа. А как вообще получилось, что вы только сейчас обнаружили у коня страх темноты? И что это за такое глупое имя для международного чемпиона… Митрич?
- Митричем его зовет сторож наш, Петр Степаныч. Почему он его так зовет, не спрашивай. По документам имя коня Метеор. Отлично подходит международному чемпиону. А по поводу боязни темноты… Боится он темноты и открытых пространств. В смысле, когда то и другое сразу: темноты на открытой местности. Клуб-то у нас столичный, мы ночью лошадей никогда не выпускали, а тут сторож наш, Степаныч, договорился с пастухом из ближайшей деревни водить иногда лошадей на какие-то уж больно хорошие ночные выпасы. Вот тут-то у нашего чемпиона страх темноты и обнаружился.
- Подожди, какие еще выпасы?
- Тебе лучше об этом с самим сторожем и поговорить. Сторожка Петра Степаныча здесь рядом совсем, к самой конюшне примыкает. Он еще в советские времена в клубе сторожем был, так что уж если он чего-то не знает, то этого не знает никто.

Сторожа я нашел в самом здании конюшни.
- Петр Степанович? Меня зовут Вадим. Мне к вам Савин Олег посоветовал обратиться.
- Зовите меня Степанычем. Меня все здесь так называют. Степаныч и Митрич… мы оба здесь старожилы, - указал сторож сторону ближайшего к выходу лошадиного стойла.
В конюшне было очень чисто, но ближайшее к выходу стойло казалось надраенным до блеска, и было украшено букетами полевых цветов. Дверца просторного загона оказалась не заперта, и за ней возвышался огромный белоснежный конь. Невероятно красивый, совмещающий в себе природную мощь и грацию. Я затруднялся навскидку определить его породу. Конь внимательно смотрел в мою сторону. Взгляд у него был каким-то завораживающим…
- Расскажите, пожалуйста, подробнее о Митриче? И почему, вообще, вы его так называете?
- Митрич к нам сразу после перестройки попал. Бардак тогда был полный, так что я даже не знаю, откуда он такой красавец взялся. Но годков семь Митричу тогда уже точно стукнуло. Думаю, цирковой он был, уж больно сообразительный. Нашлись, вроде, какие-то документы, по которым звали его Метеором. И, вправду, он уже тогда на соревнованиях выигрывал, да и сейчас ничуть не хуже выступает. А Митричем его прозвали потому, что дочурка еще нашего прошлого директора называла его «Митя-ор». Так и начали его звать кто Митей, кто Митяем. Но наш чемпион быстро показал, кто здесь хозяин, и все стали уважительно называть его Митричем. Митрич он, вообще, серьезный мужик… в смысле, конь.
Выходило очень интересно. Если Митричу во времена перестройки было уже семь лет, то сейчас должно быть за тридцать, а это для лошади очень преклонный возраст. Хотя на вид был он в самом расцвете сил и соревнования до сих пор выигрывал.
- А цветы ему поклонники носят? – спросил я сторожа.
- Нет, это все школьники. Они сюда из города на автобусе приезжают за лошадками ухаживать, ну и кататься могут. Митрич мало кому дает на себе прокатиться, вот они и пытаются задобрить его. Загон вычищают до блеска, цветы полевые ему приносят. Митрич страсть как любит полевыми цветами полакомиться.
- А как же обитатели санатория? Митрич им тоже на себе кататься не дает?
- У нас с Митричем по этому поводу разговор был серьезный. Олег, новый наш директор, хоть и молодой, зато во всех этих современных штучках разбирается. Спонсоров нам нашел, с санаторием договорился, даже предложил чемпиона нашего для съемок в рекламе. Митрич был против всего этого, но я сразу ему заявил: «Олег же ради тебя, лоботряса, старается. На что мы кормить вас будем? Ладно, ты как-нибудь выкрутишься, ну, а остальные лошадки? На мясо их что ли?». Про лошадок его, видно, проняло. Уж очень Митрич ответственный. Что бы в конюшне ни случилось, он сам все проблемы решает. Лошади его уважают. А еще Митрич, как бы это сказать, очень честный и справедливый. Сахарок там, например, или морковку не свою никогда не тронет.
Я решил перейти к главному.
- Олег говорил, что Митрич боится темноты?
- Да он даже самого черта не боится!
- Но вы, вроде, говорили, что он не хочет идти на какой-то ночной выпас.
- Да, есть такое. Тут пастух из ближайшей деревни предложил водить иногда ночью лошадей наших на заливные луга попастись. Уж больно хорошие травы там растут, лошадкам нашим самое то. Днем-то по договору с санаторием лошади здесь должны быть, а вот ночью их иногда можно и отпустить. Они с Митричем когда, я за них совсем не боюсь. Он и убрести никакой лошади не даст и защитит их: вон в девяностых как одного конокрада припечатал. Но Митрич на ночной выпас идти наотрез отказался, а без него вся затея теряет смысл! Странно это: Митрич ведь очень полевые цветы любит, а на лугу их видимо-невидимо. Вот я и рассказал Олегу, как все было. А он что решил, что Митрич темноты испугался?
- Да. Темноты и открытых пространств.
- Ну, уж не знаю, чего там Митрич боится, - усмехнулся сторож, - но проблема, как говорится, остается проблемой. Нужно понять, почему он на выпас ночной с тем пастухом не идет. Скоро должна прийти школьница одна. Аленкой ее зовут. Это нынешняя фаворитка Митрича. Он ей всегда на себе кататься дает. Так вот Аленка даже специально в летний лагерь в паре километров отсюда поехала, чтобы почаще с Митричем видеться. И думается мне, что в лагерь она записалась, чтобы ночью иногда наведываться к Митричу. Конюшня-то только на щеколду запирается, да и я ночью обычно в сторожке сплю…

Алена оказалась симпатичной и высокой для своих лет ученицей средних классов. Она повисла на шее у Митрича, а конь немного опустился к земле, чтобы девочке было удобнее забраться ему на спину. И взгляд, и поведение Митрича казались на редкость осмысленными: с Аленой он явно дружил. Я попытался разузнать у девочки о чемпионе побольше.
- Что вы его Митричем обзываете, - возмутилась школьница. - Его зовут Метеором, и это самый быстрый конь на свете!
- Если Метеор самый быстрый на свете конь, то почему же он не выигрывает все на свете соревнования?
- Потому что он справедливый! Другим лошадям ведь будет обидно, если только он побеждать будет. Так что Метеор на соревнованиях даже наполовину не выкладывается.
Митрич укоризненно посмотрел в сторону Алены.
- Ну, все, извини, молчу, молчу, - сказала она Митричу.
Больше ничего интересного узнать у Алены не удалось, и я решил воспользоваться советом сторожа: проследить ночью за входом в конюшню. Ведь если Алена ночью тайно придет кататься на Митриче, и он выйдет из конюшни, то, значит, никакой темноты и открытых пространств чемпион не боится.

Именно так все и случилось. Ближе к полуночи девочка тихо подкралась к дверям конюшни и отодвинула установленную со стороны улицы щеколду. В дверном проеме показалась голова Митрича. Конь глубоко втянул ноздрями ночной воздух и вышел наружу. Алена почти сразу взобралась на спину своего чемпиона. Чтобы не шуметь, конь подальше отошел от здания конюшни и пустился галопом вдоль берега озера.
Он несся почти неслышно, все набирая и набирая скорость… словно спортивный автомобиль. В ярком свете луны Митрич будто бы переменился. Казалось, что он сотворен теперь из чистого лунного света, а во лбу этого самого быстрого на свете коня два переплетающихся световых потока образовали длинный, устремленный к звездному небу, витой рог. Почти не касаясь копытами земли, с восторженной наездницей на спине, единорог свернул на бегущую по воде лунную дорожку и помчался куда-то вдаль, навстречу звездам…